В конце 1980-х годов большая часть ограничений на размеры садовых домов была снята — и на крохотных участках с изношенными коммуникациями в садоводческих товариществах порой стали возводить трех- и четырехэтажные капитальные сооружения. При организации дачных поселений зачастую не соблюдались единые правила и архитектурные нормы, их размещали как в природных заказниках и заповедниках, так и в местах, где человеку вообще долгое время находиться нельзя — под линиями электропередач, вдоль трубопроводов, в непосредственной близости к вредным производствам. Все это многообразие хлынуло на вторичный рынок и заполонило его несмотря на то, что покупатели всегда стремились к совсем другим объектам.
Особенностью российского загородного рынка в целом является динамичность — он очень молод и в течение 20 лет существования быстро видоизменяется. Мечтой «нового русского» был 3-5-уровневый особняк в форме параллелепипеда с малопригодной для жизни планировкой, больше напоминающей общежитие, с оцинкованной крышей, облицованный красным голицынским кирпичом. Все это великолепие должно было располагаться на территории в 15-20 соток, обнесенной высоким кирпичным же забором. Такова была реализация менталитета, который господствовал в те времена: «мой дом — моя крепость», нужно отгородиться от мира высокой стеной, чтобы за ней чувствовать себя в безопасности. Вкус был не развит, архитектурные стили никого не интересовали. Строили то, что приходило в голову, большинство собственников вообще не прибегали к услугам архитекторов — нанимали бригады шабашников, на листе бумаги изображали, как должен выглядеть дом, и он строился. Сегодня такой дом очень сложно продать. То, что было популярно в середине 1990-х годов, не пользуется спросом у нынешнего покупателя. Изменились требования и к площади, и к планировке, и к размеру участка, и к окружению. Поэтому одна из основных проблем с реализацией вторичных объектов заключается в том, что большая их часть морально устарела. Некоторые из когда-то престижных объектов индивидуальной застройки успели многократно сменить хозяев, пока спрос на них не упал окончательно. Исключение составляют разве что места, где возводились однотипные сооружения, а люди самостоятельно обеспечили охрану, построили дороги, то есть приблизили свои условия проживания к жизни в коттеджном поселке. Это вопрос и эстетики, и безопасности. Скажем, по данным МВД, в Подмосковье лишь 5 % дач подключены к системе пультовой охраны, при этом 25 % краж, совершаемых в жилом фонде в зимнее время, приходится на дачные домовладения. Однако определяющими являются не частности, а изменения в подходе к загородному жилью у современного покупателя в целом. Загородная недвижимость стала рассматриваться не как дополнительная, периферийная вотчина, а как главное место пребывания, если и не единственное, то любимое. При этом и сам подход к жизни стал более разумным, прагматичным. Покупатели избегают возведенных во времена перестройки коттеджей с их огромным метражом (а иногда и километражом) в большинстве своем не потому, что они им не по карману. Человек, как правило, сразу задается вопросами: кто будет убирать всю эту площадь, во сколько обойдется штат прислуги, сколько стоит отопление, каковы коммунальные выплаты. Именно поэтому дом площадью в 800 м2 сегодня мало кого прельстит. То же самое касается участков. Вместо прежнего гектара сейчас оптимальной считается придомовая территория в 20 соток, востребованы и поселки с нарезкой в 6-8 соток.
Комментарии закрыты.